Расписание автобусов омск павлодар через русскую поляну
Часть первая Явление героя Что это значит — нет биографии? Фестиваль искусств Нет, первые впечатления были не то, что бы однозначно негативными Дедушка русского шансона и.
Доставка д о двери. Например, если вес одного места составляет 10 кг, то партия из 10 мест весит кг. Для одного груза число мест — 1.
Если требуется добавить место с другими габаритами, воспользуйтесь кнопкой «Добавить место», расположенной ниже. Добавить место. Удалить место. Количество мест Укажите, из скольки отдельных мест состоит партия.
Максимальные размеры места Укажите максимальные габариты грузов из партии. Это не обязательно должен быть один груз. Обрешётка Жёсткая упаковка, состоящая из деревянного каркаса.
Защищает грузы во время транспортировки. Рекомендуется для автозапчастей, стекла, посуды, велосипедов. Выбрать транспортные компании для расчёта. Рассчитать стоимость доставки. Поделиться результатами расчёта. Ответ может содержать две секции: Сборный груз general cargo — для небольших отправлений примерно от 30 кг до 0,5 т подойдёт доставка совместно с другими посылками.
Обычно перевозка осуществляется грузовиками, иногда применяется морской транспорт или авиаперевозка. Стоимость будет оптимальна и срок доставки на популярных направлениях будет небольшим, поскольку машины отправляются каждый день.
Выделенный транспорт Full Truck Load Газель, десятитонник, фура 20 тонн и т. Типы транспорта для перевозки груза: Автотранспорт — классический вариант.
Для выделенного груза указывается тип машины. Железнодорожная перевозка — не такая быстрая, как автоперевозка, но обычно более экономичная. Экспресс-доставка — хорошее решение для документов и посылок весом до 30 кг, или при необходимости быстрой перевозки по России. Цены будут максимальны, но транспортировку произведут в сжатые сроки.
Авиадоставка — максимально быстрый и дорогой вариант экспресс-доставки. Также Вы можете задать дополнительные параметры : Забор от двери и доставка до двери расчёт верен для адресов в черте города. Жёсткая упаковка обрешётка сотрудниками транспортной компании изменятся габариты груза и конечная стоимость.
Страхование груза потребуется ввести объявленную стоимость. По результатам калькулятор отобразит: общую стоимость, стоимость межтерминальной доставки и дополнительных услуг, сроки доставки для всех транспортных компаний, осуществляющих грузоперевозки по выбранному маршруту, если они доступны, адреса, контакты и графики терминалов в городе-отправителе и городе-получателе.
Расчёт по местам Каждая коробка или отдельная вещь без упаковки, которую надо перевести, представляет собой одно грузоместо. Ввод габаритов каждого грузоместа позволяет получить наиболее точные расчёты стоимости. Учтите, что не все представленные компании поддерживают расчёт по нескольким местам. Таким образом, если расчёт производится по одному месту, будет получено максимальное количество результатов.
Для расчёта стоимости доставки по России введите: Город-отправитель. Вес грузоместа в килограммах максимальный вес места 20 кг. Ставрополь на карте России 3 км. Ульяновск на карте России 1 км. Липецк на карте России 2 км. Барнаул на карте России 1 км. Тула на карте России 2 км. Тольятти на карте России 1 км. Расстояние между городами Политика конфиденциальности Условия использования Обратная связь.
Расстояние, км. Расстояние, миль. Расход топлива, литры. Расход топлива, галлоны. Дедушка русского шансона [Игорь Шушарин] fb2 читать онлайн - Наполеоныч. Дедушка русского шансона и. Русские шансонье 6. О Часть третья А не спеть ли мне песню о любви? Игорь Шушарин Наполеоныч. Шведский дедушка русского шансона Автор и издательство выражают благодарность сайту www. Отдельные слова признательности звукорежиссеру Виталию Колодному Торонто за мастеринг и реставрацию старинных записей.
Якубович, Книга, которую вы держите в руках, выходит в литературной серии «Русские шансонье» под символичным номером 13, хотя, откровенно говоря, с нее стоило начать, ведь главного героя этого исследования журналисты давно прозвали «дедушкой русского шансона».
Вильгельм Наполеонович Гартевельд стал первым человеком в Российской Империи, который начал не только собирать и изучать каторжанский фольклор, но и вывел его на большую сцену.
И хотя сам исследователь настаивал на том, что его «этнографические концерты» преследуют исключительно научную, а не развлекательную цель, факт остается фактом: именно благодаря Гартевельду зазвучали более века назад со всех эстрад «песни каторжников, беглых и бродяг». Конечно, знали и пели острожные баллады на Руси с незапамятных времен. Вспомним хотя бы песни Ваньки Каина. Но обозначить это явление в качестве самостоятельного музыкального жанра и вынести на суд широкой публики додумался только Наполеоныч, как с долей иронии называет своего героя автор этой книги, известный петербургский журналист Игорь Шушарин.
Модный каторжанский фольклор входил в репертуар и признанных звезд императорских подмостков. Правда, в угоду новым реалиям было слегка подкорректировано название — «песни каторжан» стали называть «песнями политкаторжан», а к «песням каторги» добавили весомое уточнение — «песни каторги и ссылки».
Ведь не секрет, что многие видные большевики лично и подолгу «изучали» острожный быт. При новой власти они не только встали у руля, но и создали «Общество политкаторжан», а при нем одноименный хор.
Нетрудно догадаться, какой репертуар там исполнялся. Вплоть до середины х годов выходят пластинки, где, как и при старом режиме, на этикетках пишут — «песня тюрьмы и каторги», «каторжанская песня»; публикуются нотные издания и песенники из серии «Песни каторги и ссылки». Особой популярностью пользуется композиция «Замучен тяжелой неволей», под которой непременно указывают — «Любимая песня Ильича». Так что зерна, посеянные Вильгельмом Наполеоновичем, легли на благодатную почву.
И хотя в дальнейшем жанр надолго загнали в подполье, это не помешало ему возродиться во всей, так сказать, «красе» а подчас, и ужасе в современной России. Споры о достоинствах и недостатках, на мой взгляд, тут излишни: какая жизнь — такие песни. Еще Максим Горький, кстати, тоже приложивший руку к популяризации жанра, говорил: «Русская песня — русская история».
Посему книга Игоря Шушарина — не только увлекательнейшее историческое исследование о похождениях талантливого авантюриста от музыки, обрусевшего шведа Вильгельма Гартевельда, ставшего основателем самого популярного как к этому ни относись, но с фактами не поспоришь на российских просторах музыкального стиля, но и тот самый необходимый «кирпичик» в фундаменте исследования квази-жанра, известного сегодня под названием «русский шансон».
И хотя сам наш герой певцом не был, выход книги о нем в серии «Русские шансонье», без сомнений, оправдан. Книга Игоря Шушарина об одиссее Вильгельма Гартевельда — единственная на сегодняшний день не только в России, но и в мире.
Не будет преувеличением назвать этот труд «портретом на фоне времени». Ведь помимо детального насколько позволяют весьма скупые источники информации наблюдения за приключениями и злоключениями своего героя, Шушарин с не меньшей тщательностью воссоздает и красочный исторический фон, в интерьерах которого обитают множество известных персонажей: Чайковский и Шаляпин, Короленко и Балиев, Столыпин и… Карл XII. Автор относится к своему персонажу с любовью, сквозь которую, однако, подчас пробивается ирония и даже сарказм.
Но будьте внимательны — здесь нет издевки или осуждения, а есть лишь правдивая, без прикрас, попытка проследить жизненный путь одаренного человека, не лишенного при этом авантюрной жилки и стремящегося когда блефом, когда хитростью или интуицией но никогда подлостью!
Зигзаги биографии Гартевельда сплетаются в столь причудливый узор, что, откровенно говоря, читать о нем и его похождениях мне было интересно и без песен. Но раз уж наш персонаж — музыкант, то разные мелодии неизбежно возникают по ходу повествования, превращая чтение почти что в просмотр кинокартины с удачно подобранными саунд-треками.
Замечу, что не стоит воспринимать Гартевельда исключительно в роли популяризатора каторжанской песни. Его заслуги на музыкально-просветительском поприще куда значительнее: он сочинял оперы, писал романсы для Шаляпина, изучал солдатский фольклор времен Отечественной войны года, боевые песни балканских славян, etc. Просто лично меня как редактора серии «Русские шансонье» в первую очередь интересует его «жанровая» ипостась.
Остается добавить, что по сложившейся традиции книга сопровождается музыкальным приложением. Мы постарались сделать его максимально интересным и показать весь путь развития «песен каторги». На диск вошла добрая дюжина дореволюционных записей х годов, несколько композиций с советских пластинок —х годов и целый ряд старых острожных вещей в новом звучании, исполненных профессиональными музыкантами, друзьями автора, специально для данного издания. Одну из них спел сам Игорь Шушарин.
Закрывает пластинку своего рода трибьют Вадима Степанцова лидера группы «Бахыт-Компот» Вильгельму Гартевельду и его детищу. Ироничное музыкальное решение Степанцова лишний раз подчеркивает парадоксальность нашей русской жизни, где созданный шведом жанр «песен каторги» век спустя вырастает в странный гибрид под именем «русский шансон», под маской которого звучат все те же вечные тексты, пусть и на новые мотивы. Это, пожалуй, все, что мне хотелось сказать.
Включайте диск, открывайте книгу! Вам предстоит увлекательное путешествие во времени и знакомство с весьма неординарной личностью. Максим Кравчинский www. Мне думается, это происходит потому, что сам материал, которым я пользовался, в какой-то степени был авантюрным. Валентин Пикуль Думаю, что эти песни лишний раз доказывают, что человеческая душа живуча, и даже в негостеприимных тайгах и тундрах Сибири, в ужасных казематах каторги куда-то рвется и находит себе отражение хотя бы в этих песнях.
Мне думается, что для нас, людей сытых, довольных и свободных, небесполезно знать эти песни — песни несчастных и отверженных. Вильгельм Гартевельд От автора Мой интерес к персонажу с очаровательным именем Юлиус Наполеон Вильгельм Гартевельд окончательно оформился после того, как последовательно произошли следующие события: 1. В году питерское издательство «Красный матрос», с которым я долгие годы имею честь сотрудничать, выпустило репринт невеликой книжицы «Песни каторги» Эти песни, согласно указанию на титуле, «собрал и записал в Сибири В.
Год спустя, готовя журнальную публикацию из разряда занимательного исторического чтива, я наткнулся на мемуарные записки жандармского офицера, где, в частности, упоминалось, что под впечатлением концертов и лекций «известного композитора Гартевельта» Уральская группа партии эсеров вынесла смертный приговор начальнику одной из тобольских каторжных тюрем.
И, наконец, зимой года, по итогам на тот момент пока еще заочного знакомства с московским писателем Максимом Кравчинским, я основательно проштудировал его масштабный, почти в тысячу страниц труд «История русского шансона». Несколько страниц в нем было посвящено композитору Гартевельду. Из них-то я, к немалому удивлению, узнал, что сей шведский подданный вполне может считаться если не биологическим, то крёстным отцом такого мегавостребованного и непотопляемого песенного жанра, как т.
Так количество перешло в качество, и я взялся приискать дополнительную информацию об этом шведском товарище. Очень быстро выяснилось, что в энциклопедических, справочных и специализированных музыкальных изданиях без малого семьдесят лет бурной и насыщенной событиями жизни Гартевельда умещаются в один, редко — в два абзаца. Число людей, что-то слышавших и знающих о нем, ныне исчисляется несколькими сотнями.
А знакомых с его музыкальными сочинениями — и вовсе десятками. В общем, швед заинтриговал. А после того, как я ознакомился в Публичке с небольшой книжкой путевых сибирских очерков Вильгельма Наполеоновича, интрига лишь усилилась. Как в целом, так и в двух конкретных частностях.
Первый принципиальный момент: какие такие побудительные мотивы поманили Гартевельда в неведомую медвежью Россию? Чем столь очаровала его земля русская? Причем — до такой степени, что он задержался на чужбине на четыре десятка лет. Сделавшись за это время поболее русским, нежели многие родства не помнящие наши соотечественники. И второй момент: с чего, собственно, началось увлечение шведского композитора русской песенно-каторжной тематикой? Что было той искрой, из которой разгорелось пламя новой композиторской страсти?
Ведь именно эта, новая страсть в итоге и стала тем самым главненьким, за которое господин Гартевельд ныне «матери-истории ценен». В данном случае имеется в виду Русь-матушка. Так как матушке-Швеции ее блудный сын под занавес жизни запомнится иными деяниями.
Поскольку в процессе своих изысканий внятного ответа на первый вопрос я для себя пока так и не получил, в настоящем исследовании в основном сосредоточился на втором. Итогом подобного сосредоточения и стала предлагаемая читателю попытка вольной реконструкции внушительного куска жизни Гартевельда.
А так как автор по образованию не является ни историком, ни музыковедом, заранее прошу прощения, если временами мои размышлизмы и умозаключения покажутся надуманными или дилетантскими.
Как говорится, тапер играет, как умеет, — просьба не стрелять. И еще одно. Боюсь, определенная ущербность выносимого на суд читателей текста заключается в авторской неспособности выступить исследователем беспристрастным. А все потому, что полюбился мне этот персонаж. В какой-то момент я принял его со всеми слабостями, недостатками и вредностями.
Более того — мне милы и они. Так что не мне швыряться камнями в моего героя. И вообще… В конце концов — это лишь мое представление о Вильгельме Наполеоновиче. Это — МОЙ Гартевельд. И никто не запрещает кому-либо взяться за жизнеописание Гартевельда собственного.
Буду только рад, если при создании такового пригодится что-то из моих наработок. Особое «благодарю» Вильгельму Наполеоновичу Гартевельду — за книги «Песни каторги» и «Каторга и бродяги Сибири», выдержки из которых я буду цитировать довольно часто.
Вместо пролога 6 апреля года в Москве в Большом зале Российского Благородного собрания состоялся необычный концерт, подобрать современные аналоги которому не так-то просто.
Разве что припомнить ноябрь года, когда ливерпульская четверка давала концерт в театре Принца Уэльского в Королевском эстрадном представлении в присутствии Ее Величества королевы-матери, принцессы Маргарет и лорда Сноудона.
В тот день под сводами британской королевской недвижимости гремел хулиганский рок. А вот за полвека с лишком до того чинное благолепие московского Колонного зала было нарушено тягучими заунывными звуками каторжанского пения.
В зале, блиставшем своими балами и симфоническими концертами, где дирижировали Чайковский, Сен-Санс и Штраус, пели Шаляпин, Нежданова и Собинов, этим вечером солировало чудо граммофонной техники — новейшая по тем временам машина производства Генеральной компании фонографов, синематографов и точных аппаратов братьев Пате.
Что само по себе, впрочем, уже не событие — к тому времени граммофонные концерты вошли в обычай. Другим полноценным солистом выступал Вильгельм Наполеонович Гартевельд, полгода назад вернувшийся из поездки по Сибири. Шведский композитор читал почтенной публике доклад о песнях тюрьмы, ссылки и каторги, перемежая вдохновенную речь музыкальными паузами — прослушиванием новеньких грампластинок. Битком набитая мастеровая, разночинная и студенческая галёрка неустанно бисировала.
Заполненный до отказа аристократический партер благосклонно аплодировал. Ложи, где были замечены представители городской администрации и сам генерал-майор свиты Его Величества по гвардейской пехоте, московский губернатор Владимир Федорович Джунковский, снисходительно улыбались и неодобрительно качали головами. Ну, а два дня назад отметивший пятидесятилетие Вильгельм Наполеонович торжествовал.
Воистину, то были его звездный час и триумф, к которым он шел долгих… Стоп! А в самом деле, сколько времени и жизненных сил у Вильгельма Наполеоновича ушло на то, чтобы проделать весь этот нелегкий путь — от замысла до реализации самобытного музыкального проекта?
Как ему вообще пришло в голову сменить концертный фрак на походный сюртук? И, сунув во внутренний карман вместо дирижерской палочки револьвер, отправиться в края, куда, по его собственному выражению, «Макар телят не гонял»? Будем разбираться. Часть первая Явление героя Что это значит — нет биографии?
Это все старомодная интеллигентщина, дорогой мой. Не биография делает человека, а человек — биографию. С биографией родятся только наследные принцы. Вы ведь не наследный принц? Лев Кассиль «Вратарь республики» В году в староградской части Стокгольма в ходе ремонтных работ на чердаке одного из домов был обнаружен небольшой дорожного типа сундук, набитый различными «артефактами» из «бумажного» наследия семейства Гартевельдов.
Местное домоуправление выставило находку на аукцион, и сундук со всеми потрохами выкупила Государственная музыкальная библиотека Стокгольма. Выкупила пытливого интереса ради. Если чем-то и мог быть интересен родине давно почивший сын ее, то разве что своей закатной песней в образе представленной на суд шведской общественности в начале х партитуры марша «Marcia Carolus Rex», выданного Гартевельдом за подлинный марш времен Карла XII, но десятилетия спустя признанного искусной подделкой композитора.
По счастью, среди сотрудников библиотеки сыскался во всех смыслах наш человек — некогда выпускница знаменитой «Гнесинки» Марина Демина.
Профессиональный музыковед с советским прошлым и шведским настоящим. Так случайная находка попала в неслучайные руки. Госпожа Демина копнула эту историю на полный штык и теперь по праву считается крупнейшим в Европе специалистом по музыкальному творчеству Гартевельда… Вот такая присказка. Она же — оговорка.
Так как многое поведанное в первых главах этой книги родилось по мотивам шведского текста Марины Деминой «Glimtar ur Wilhelm Hartevelds liv aterspeg-lade i hans arkiv i Statens musikbibliotek» [1] и по итогам нашей недолгой, но обстоятельной беседы «за Наполеоныча», состоявшейся 15 октября года в Санкт-Петербурге.
В данном случае Наполеоныч — отнюдь не панибратское отношение к своему герою. Остались свидетельства, что именно так обращались к Гартевельду его российские знакомцы. Тем самым как бы давая понять, что принимают шведа за своего.
Так что густо разбросанное по тексту обращение «Наполеоныч» — отнюдь не ирония. За сорок лет пребывания в России Вильгельм Наполеонович действительно сделался своим, хотя и сохранил в характере и привычках специфические черты европейской аутентичности. В этом смысле к нему вполне применительно меткое наблюдение, сделанное маркизом де Кюстином в его книге «Россия в году»: «Иностранцы в России быстро теряют свои национальные черты, хотя и не ассимилируются никогда с местным населением».
Это факт. Равно то, что год й как год рождения Гартевельда в будущем типографски засветится в аннотации к его кантате «Киев» А далее перекочует в брошюру, анонсирующую концертное турне композитора и с тех пор, вплоть до наших дней, будет всплывать в разного рода справочных изданиях.
Уж не знаю: изначально то был недочет редакторов, или это сам Наполеоныч, кокетничая, решил скинуть себе несколько годков и слегка помолодеть.
Оно непринципиально, но отчасти показательно. Последующая история наглядно продемонстрирует, что Гартевельд в буквальном смысле выступал творцом своей биографии. Случалось, подтасовывал факты, выдавая желаемое за действительное.
Случалось, врал, искренне заблуждаясь. Бывало — врал намеренно и вдохновенно. Об этой особенности Наполеоныча меня предупреждала Марина Демина. Дескать, каждый шаг, каждое слово его нужно проверять. Где ни копнешь: то правда будет, то выдумка. Благородное доп-имя нашего героя — оно от отца. Можно сказать, наследственное. К официально публиковавшимся биографическим сведениям о Наполеоныче ныне имеется немало вопросов. Начиная с года его рождения, в одних указан , в других — Правильный — второй вариант, именно эти цифры выбиты на могиле музыканта Соломон Наполеон Гартевельд ???
В XIX веке Амстердам называли Вторым Иерусалимом, а его жители-евреи между собой величали «Мокум», что в переводе с идиша означает «место». Собственно, Mokum на старом амстердамском диалекте и означает Амстердам, и в наши дни этот термин используется как название столицы Голландии в сентиментальном контексте типа «старый добрый Амстердам».
В том, что дед, а затем и отец Гартевельда увековечили в именах своих отпрысков Наполеона, похоже, читается респект императору, с деятельностью которого связаны серьезные позитивные перемены в положении европейского еврейства.
Разумеется, это лишь мои домыслы, так как императорская именная приставка могла нести и другие потаенные смыслы. Например, отец Гартевельда был явным или тайным бонапартистом. А дед и вовсе мог принимать участие в наполеоновских походах. А если учесть, что в детстве Гартевельд-младший зачитывался книгой Гейне «Идеи. Книга Le Grand» [2] , а в более зрелом возрасте неоднократно перечитывал воспоминания участника похода года гренадера-фузилёра императорской гвардии Адриена Бургоня, нечто, связанное с апологией Наполеона как воплощения Великой французской революции, в этом семействе явно пестовалось.
Так или иначе, но… «как вы яхту назовете, так она и поплывет». Когда и при каких обстоятельствах он очутился в Швеции, история умалчивает. Но именно здесь Соломон сочетался браком с госпожой Йоханной Видгар и оставшуюся жизнь прожил в Стокгольме, зарабатывая картографией отдельные образцы его литографического творчества сохранились до наших дней.
Вскоре шведский престол займет Карл XV, которому суждено остаться в истории страны великим реформатором. В частности, при нем в году в Швеции будет коренным образом реформирован демократический парламент — риксдаг. А еще во времена правления Карла XV в стране получит распространение гражданский брак его тогда еще называли «стокгольмским браком». Последнее, как мне кажется, важно для понимания будущей легкости и необязательности Гартевельда в отношениях с прекрасным полом. Человек из страны не самых пуританских нравов, в России он будет запросто сходиться и расставаться с женщинами, не видя в том ничего предосудительного.
Стокгольм в е Проблем с получением образования у юного Вильгельма, судя по всему, не было. Еще во времена правления первого Бернадотта, в году, в Швеции ввели всеобщее народное образование для мальчиков и девочек.
Это событие серьезно повлияло на развитие страны — начиная со второй половины XIX века практически все шведы становились грамотными. Об уровне финансового благополучия семейства Гартевельдов судить не берусь. Тем не менее родители могли себе позволить оплачивать частные уроки музицирования для сына. И, судя по всему, преподаватели у Вильгельма были отменные. По крайней мере, в четырнадцать лет его зачислили студентом в подготовительный класс Королевской музыкальной академической консерватории, где он проучился года полтора.
По сути, этим невеликим сроком и ограничивается вся официальная «высшая школа», пройденная Гартевельдом. Как теперь выясняется, запись об окончании знаменитой Лейпцигской консерватории в его послужном списке — это не более чем одна из мистификаций Наполеоныча.
По крайней мере, в ходе своих поисков Марина Демина связывалась с представителями консерватории, и те официально сообщили, что студент Гартевельд по их архивам не числится. Учитывая присущую немцам педантичность в подобных вещах — им, в отличие от нашего героя, можно верить.
И все же консерваторские «корочки» в биографии Гартевельда родились не на пустом месте. Есть основания полагать, что обучение в Лейпцигской консерватории — не ложь, но полуправда. Своего рода изящная дезинформация. Теоретически и хронологически у Наполеоныча имелась возможность и побывать, и поучиться в Лейпциге. Вот только… на правах вольнослушателя потому и «в списках не значится» и не более все тех же полутора лет. То бишь в Лейпциге засветился и в консерватории отметился.
Ну, а все остальное — вопрос грамотной интерпретации. Интернета в ту пору не было. Так что — поди проверь. Лейпцигская консерватория — первая консерватория в Германии, основанная в году Феликсом Мендельсоном Бартольди. В наши дни — Лейпцигская высшая школа музыки и театра В общем, основательной композиторской школы за плечами нашего героя не видно — лишь первоначальная выучка, проходящая по разряду сырого музыкального образования.
Грубо говоря, Наполеоныч успел понять, как устроен этот мир. А все остальное взялся добрать на практике. Тем не менее к восемнадцати годам юный Гартевельд сформировался как неплохой пианист.
Опять же, музыку любил искренне, по-настоящему. И, видимо, решив, что на первоначальном этапе и этого достаточно, взялся действовать в строгом соответствии с русскими поговорками «терпение и труд все перетрут» и «капля камень точит». Так началась российская одиссея Гартевельда, растянувшаяся на без малого сорок лет. Однако в приобретенном шведской музыкальной библиотекой сундучке обнаружились два письма Гартевельда из Москвы на родину — матери и сестре, датированные ноябрем года.
В зачине послания матери Гартевельд благодарит ее за присланные ноты. После чего спешит поделиться московскими успехами. Дескать, концерт, который он анонсировал в прошлом письме, состоялся накануне. А уже этим утром «Московские ведомости» в тексте Наполеоныч усиливает градус, безосновательно называя это СМИ «одной из лучших газет России» разместили на своих страницах отчет о концерте.
Мол-де, молодой швед Гартевельд, выступая в рамках неких luigis-consert при большом стечении публики, сорвал аплодисменты за свою прекрасную выразительную игру на фортепиано.
И теперь критики пророчат талантливому иностранцу блестящую карьеру. Этот хвалебный отчет Наполеоныч в письме кавычит, давая понять, что дословно цитирует газетную заметку. Между тем, в письме к сестре, где Гартевельд столь же восторженно описывает свой московский успех, цитата хотя и несет схожий смысл, выстроена иначе.
Что, согласитесь, немного подозрительно. Дотошная Марина Демина пролистала «Московские ведомости» того периода — ничего подобного нет и в помине.
Из чего она заключает, что похвальная заметка — плод авторства самого Гартевельда. Выражаясь новоязом — фейк, посредством которого Наполеоныч берется оправдать свое дальнейшее пребывание в России.
Мол, лиха беда начало! То ли вы обо мне еще услышите… Обнадежив столь нехитрым способом родных, Гартевельд спешит напомнить о себе и альма-матер. И отправляет на адрес Королевской консерватории свое первое, как бы взрослое, сочинение — песню для хора и фортепиано «Садится солнце» на стихотворение Гейне К рукописи прилагалась сопроводиловка, суть которой сводилась к следующему: Дорогие шведские академики! Я такой-то такой-то, надеюсь, вы меня не забыли; спасибо за ваши уроки — они не прошли даром; в знак благодарности я, молодой и, как говорят в России, подающий большие надежды композитор, отправляю вам в дар свое сочинение, которым вы можете распоряжаться по собственному усмотрению например, публиковать массовыми тиражами ; за сим остаюсь искренне ваш, Наполеоныч.
Разумеется, в оригинале было строже и казеннее. Но общий смысл приблизительно такой. Иное дело, что… нужна была эта песенка академикам, как собаке пятая нога. Мало того, что вещица во всех отношениях слабенькая, так еще и до ума не доведенная: Гартевельд обещал сделать и дослать инструментовку «Солнца» позже.
Видимо, лишь в том случае, если материал по достоинству оценят. Но — не оценили. Однако, будучи не меньшими, чем немцы, педантами, шведы в своих канцеляриях «входящее» зарегистрировали.
И тем самым сохранили оригинал гартевельдовского композиторского дебюта до наших дней. Ни у Марины Деминой, ни у меня нет однозначного ответа на этот вопрос. Разве что рискну сделать осторожные предположения. Во-первых, первые три четверти XIX века в России, в музыкальной составляющей ее жизни, проходили под знаком массового внедрения в русскую культуру европейских особенно немецких и французских музыкально-педагогических традиций.
В данном случае речь идет не только о наводнивших Россию иностранных педагогах-музыкантах, нанимать которых для обучения своих чад было и модно, и престижно. Но даже основатели первых российских консерваторий взяли за основу т. А значит, теоретически, был способен говорить с русскими коллегами на одном музыкальном языке.
Во-вторых, как педагогический репертуар, так и произведения, исполнявшиеся на концертах той поры, были преимущественно западноевропейскими. В-третьих, возможно, до Вильгельма Наполеоновича доходили слухи, что в России х творческого склада заезжие иностранцы имели определенные преференции в сравнении с талантами собственными, местными.
Тогдашняя монополия казенных театров всячески препятствовала развитию отечественного концертно-эстрадного дела, но при этом всячески поощряла организацию гастролей иностранных артистов. А если добавить сюда сложившуюся в России еще со времен царствования Екатерины II традицию заискивания, или, как говорили в СССР, низкопоклонства перед Западом, нетрудно представить, как в ту пору наша накрученная властями принимающая сторона носилась с заезжими иностранными гастролерами.
Причем самого разного, порой — абсолютно непрезентабельного пошиба. Да и на низовом уровне, особенно в российской глубинке, отношение к иностранцам было соответствующим. Из разряда — все иностранное суть есть знак качества. Чем, кстати, массово пользовались гастролировавшие по провинциям отечественные «деятели культуры», изобретая для себя зычные и манкие заморские псевдонимы: «— А Сурженто иностранец?
Альфонсо посмотрел на меня, как смотрят на дурачков, с сожалением, покачал головой и пощелкал языком. Вроде как будто… Алле-пассе! Фокусник он, а кроме того, елизаветградский мещанин.
Домик там ихний. Публика так и судит: свой — ничего не стоит. А раз не наш — то и хорош» [3]. И, наконец, нельзя исключать наличия среди шведских знакомых юного Гартевельда более опытных товарищей, что уже успели окучить русскую поляну и затем в красках живописали местные перспективы и возможности.
У них же он вполне мог заручиться и рекомендательными письмами — по этой части Наполеоныч был необычайно изобретателен и доставуч.
